Глава семнадцатая.

Миша умер тридцати лет отроду, в аду время бежит иначе и если прибавить его, то ему вот-вот стукнет сотня. И все равно, он испытывал какой-то несерьезный, просто-таки детский восторг от того, что сбежал с уроков. Юля, как любящая мама, сложила рюкзак дочери сама. Миша прикинул его вес и посочувствовал детям.

Пока Юля красилась, он по-тихому выбросил большую часть книжек и тетрадей. Все равно в школе ему делать нечего.

Мама решила проявить родительскую заботу и проводила дочку до самой школы. Вздохнула, когда ребенок отказался поцеловать в подставленную щеку и пошла на работу. Миша бодро зашел в парадный вход. Кто-то из детей с ним здоровался, один придурок дернул за волосы, за что моментально получил сумкой со сменной обувью поперек спины. Меняются страны, идет время, но буйный нрав стада под названием «школьники», остается прежним.

- Школа-школа, сколько знаний ты нам дала, вспомнить страшно… - пробормотал Миша и, убедившись, что Юля ушла, направился к выходу. Дорогу перегородила тетка, в старомодной юбке, убогой блузке и толстенных очках.

- Григорьева! – спросила она – Ты куда это направляешься?

- Туда. – пожал плечами Миша и ткнул пальцем в сторону двери.

- Не умничай! – тетка была здоровая, Миша сразу это не понял, потому что сейчас для него почти все люди были огромными – Марш в класс!

- А Вы слышали, - не сдержался от шпильки Миша – что сейчас все учителя обязаны разговаривать с учениками исключительно державною мовою?

Миша ожидал что тетка взъярится и надо будет извернуться, чтобы проскочить. Что не составляло проблемы, потому что тетка не выглядела спортивно. Но учительница остолбенела и, Миша мог поклясться, испугалась. Пока педагог крутила головой, думая кто из учеников слышал этот разговор, девочка прошмыгнула мимо.

Вчера, пока Юля с отчимом занимались развратом, будучи в полной уверенности, что ребенок спит, Миша умудрился полазить в сети. Облазил почти два десятка сайтов, насмотрелся на мультяшных чертей и тошнотворных демонов, но ни на одном не было настоящих рецептов, для общения с адом. А связь была нужнее чем воздух.

Тогда он решил пойти другим путем и залез в соцсети. Все они сходились в одном мнении, что если книги нет в инете, ее стоит искать на харьковской книжной балке. Вот туда и направился Миша.

Автобусом до метро и две остановки до станции «Советская». Было опасение, что его остановят «кроты», милиционеры дежурившие на станциях, но было еще слишком рано и они решили, что ребенок спешит на учебу. Мегаполис жил своей жизнью. Люди спешили за своими целями, не успевая жить. События пока еще далекой гражданской войны и свершившегося переворота, выражались в обилии флагов и кучки сумасшедших, что выкрикивали на площади «Украина по над усэ». К последним относились брезгливо и старались обходить как прокаженных. Впрочем, вооруженная охрана, лишала граждан возможности выразить недовольство более ярко.

Миша почти проскочил профессиональных майдановцев, когда к ней подошел молодой бугай лет двадцати с ухоженными и наманикюренными руками.

- Слава Украине! – гаркнул он перегаром, ожидая ответного вопля.

- Работать иди, дармоед. – пробурчал Миша.

От такой наглости у майдановца чуть не выпал черно-красный флажок, что он собирался всучить ребенку. На секунды он выпал из забитой в голове программы. Все кто не хотел кричать кричалки автоматически становились злодеями и агентами Кремля. Только маленькая девочка не походила на злобного, мечтающего украсть «пэрэмогу», москаля. В несложном мозгу щелкнуло и из пропагандистских материалов выпало нужное слово, а программа вернулась на круги свои:

- Пиииоонеркааа! – глумливо растягивая гласные осклабился он.

- С дороги уйди, придурок. – глухо ответил Миша, все русофобские движения он люто ненавидел с тех пор, как убили родителей в Грозном. Какие бы знамена и лозунги не поднимали со дна этот мусор, хоть черно-красные бандеровские, хоть черные джихада, суть не менялась: мы хорошие потому что у нас хорошая национальность-вера-цвет кожи, а остальные плохие. Вот и вся идеология нациста.

- Така малэнька, а вжэ крэмлядь. – майдановец не понимал насколько он близок к смерти. Он вообще считал, себя везучим. Стояние на площади было куда прибыльнее и куда безопаснее чем сидение в окопах. А ловля гипотетических «агентов кремля» проще, чем встретиться со злым луганчанином, у которого нацисты убили семью.

Миша боролся с желанием воткнуть авторучку этому патриоту в пах. Паскудную ухмылку хотелось стереть с этого рыла навсегда. Удар в бедренную артерию, прикидывал Миша, потом в глазницу. Если и не убью, то искалечу. С другой стороны, на них уже смотрело два вооруженных гвардейца, скорее всего, такие же нацисты и, судя по цепкости взгляда, бывалые. От пули не сбежишь, а невинноубиенным полагается рай, так что «прощай Рита». К ним подошел седой невысокий мужик с длинными усами. Одернул здоровяка:

- Пэтро, иды в намэт, допоможи Марыськи з сниданком.

Бугай только что каблуками не щелкнул и помчался в указанном направлении. Седой посмотрел на девочку с отческой улыбкой и добрым взглядом.

- Когда мы возьмем власть окончательно, - на чистейшем русском, видимо, чтобы ребенок понял досконально – мы вас, в концлагеря загоним и передушим. А лично из тебя я сделаю дочке сумку, тварь москальская. Иди отсюда. Пока можешь…

Так же улыбаясь, седой пошел к палатке. Миша прищурившись смотрел ему в след. Это не баран, которому промыли мозги. Этот ненавидел по-настоящему и вот такие были идеологами у фашистов. В две тысячи третьем ему довелось побывать в Киеве. Таких тварей там не было, откуда же они всегда вылазят, думал Миша, в Прибалтике, на Кавказе, в Средней Азии и теперь на Украине. Из каких гнусных нор появляется эта мразь?

- Проблемы живых, оставим живым. – прошептал Миша и пошел в сторону улицы Рымарской.

Настроение было хуже некуда. Будь он взрослым, то зашел бы в кафешку и тяпнул грамм сто пятьдесят. Увы, но косички, рюкзачок и школьная форма, совсем не подходили для рюмочной.

Место, где располагалась книжная балка носила знаковое название Классический переулок. Тут черные мысли отпустили его. Он всегда любил книги, было что-то загадочное и вместе с тем уютное в старых, пожелтевших томах. Ниже, уже на Клочковской, был рынок с новыми книгами. Но все что можно было там найти, рекламировалось в сети и Мише не подходило. Так что он бродил между колченогими столами и расстеленными прямо на земле полотнищами, ища старые книги по черной магии.

Торговцы подержанными книгами составляли особую касту в Харькове. Потрепанные жизнью интеллигенты, прекрасно разбирающиеся в раннем Достоевском, но обалдевшими глазами смотрящие на социальные эксперименты проворачиваемые в стране. Многие потихоньку спивались, некоторые озлобились, единицы стали богатыми букинистами. Впрочем, среди этой публики не принято было трясти кошельками. Поразить здесь кого-то модными шмотками было трудно, а вот знание истории подшипникового производства, вызывало уважение.

Где еще два продавца с соседних лотков будут беседовать не о футболе, а о влиянии Аристотеля на творчество Ницше? Просто заповедник интеллектуалов. Миша наслаждался. Даже чуть отвлекся от основной причины своего появления, углубившись в «краткий атлас оружия первой мировой войны». Даже задал пару вопросов продавцу, пока не понял по его выпученным глазам, что девочка девяти лет, вряд ли должна разбираться в способах нарезки стволов. А вот на лотках с магической, знахарской и экстрасенсорной литературой, на нее обратили мало внимания. Ну, пересмотрела девочка «Гарри Потера» и прочих сумерек и что такого?

Миша листал «Практическую магию» Папюса, когда позади раздался голос. Он так углубился в чтение, что вздрогнул от неожиданности.

- Не слишком ли круто, для девочки?

Молча он повернулся. Перед ним стояла молодая, миниатюрная девушка. Черные длинные волосы были собраны в «конский хвост» на затылке. Миловидное, кукольное личико было бледным от грима, а глаза и губы подведены черным. Шипастая кожаная куртка, модно-рваные джинсы и высокие ботинки на шнуровке довершали образ. Чтобы никто не усомнился в том, что девица так нарядилась исключительно потому, что остальное в стирке, на груди болталась перевернутая пятиконечная звезда.

- Не боись, - девица по-своему истолковала молчание ребенка – я не кусаюсь и детей в жертву не приношу. Привет, Серега. – это уже к продавцу.

Миша молчал. Он знал, что время в аду идет не линейно по отношению к Земле. Но на такое не рассчитывал. Везение или кто-то ему помогает? Ладно, подумал он, даренного коня к стоматологу не водят.

- Привет, Алиса. – сказал он.

- А мы знакомы? – удивилась та, кто через много лет станет в поселке Матерью Штриха, главным шаманом.

- Пока нет, но познакомимся.

- Подрасти, цыпленок! – добродушно улыбнулась Алиса – Как подрастешь, так и познакомимся. Сергей, тебе «Аметистовый атлас» привезли?

Миша стоял и думал, стоит ли втягивать Алису в эту историю. Что привело девушку в ад? Может быть, как раз это и стало приговором? Но Поселку нужен шаман, а Алиса была лучшей во всей округе, к ней даже Игни-шаман не брезговал за советом обратиться. К тому же Миша понимал, настоящие книги продавец на прилавок не выложит. Да и стоят они столько, что придется грабить банк. Выбора не оставалось, Миша коснулся рукава девушки и сказал:

- Нет, я не лев, я собака-дворняга…

- Что? – Алиса обалдело уставилась на ребенка с уставшими, недетскими глазами.

- Лев ест лишь мясо, а я и картон. – продолжал Миша.

- Чист и опрятен всегда царь зверей… - Алиса прошептала строки вместе со странной девочкой.

- Я собиратель мусорных вшей. – продолжал Миша стихотворение написанное самой Алисой. То самое, которое она никому никогда не читала при жизни. Она написала его в юности, в состоянии близком к грани безумия, а может и за этой гранью. Мать Штриха стеснялась этого произведения, но не забывала, чтобы помнить, чтобы знать, насколько грязной можно быть и что любое действие ведет к последствиям.

- Львица желает нежности, ласки…

- Хватит! – воскликнула Алиса, схватила Мишу за рукав куртки и потащила в ближайшую подворотню. Продавец настороженно смотрел им вслед, но ребенок похоже не возражал, а лезть в чужие дела его жизнь отучила.

- Кто ты такая? – зашипела Алиса, от добродушного отношения к девочке не осталось и следа – Откуда ты знаешь меня? Где слышала это стихотворение?

- Угомонись для начала. – спокойно сказал Миша. Выдернул рукав из ее пальцев. Огляделся и увидел брошенный кем-то силикатный кирпич. Алису требовалось убедить сразу, времени на «верю-не-верю» не было. Он подхватил кирпич на торец и резко выдохнув перебил его кулаком. В этом фокусе особая сила не нужна, только скорость. К счастью детские кости выдержали шоу.

- Я не могу тебе сказать, когда мы познакомимся, только где. – сказал он потирая костяшки.

- О, это великая тайна, покрытая мраком. – усмехнулась Алиса.

- Мы познакомились в аду, Алиса. – грустно сказал Миша – Ты действительно хочешь знать когда?

- Издеваешься? – холодно сказала девушка.

- Ты Алиса Гринбург, девяностого года рождения. Отец Михаил Абрамович, мать Анна Петровна, урожденная Полякова. Окончила исторический факультет в Харьковском университете. Переводишь с латыни, греческого, арамейского и санскрита. Закончила аспирантуру…

- Я ее еще не закончила. – угрюмо сказала Алиса.

Они замолчали. Миша понимал, такое переварить сложно, поэтому не торопил девушку, пусть подумает. Алиса разрывалась между жаждой поверить и циничностью жизни. Она была ученым и вовсе не плохим, поэтому всегда подвергала сомнению любые теории. Да она жаждала когда-нибудь найти сверхъестественное, но не верила шарлатанам и психам. Вообще, может быть это кто-то из ее друзей прикололся и устроил розыгрыш. Но стих, этот долбанный стих. С ним связанно столько грязных воспоминаний и это ее маленькая тайна. Точнее была тайна, теперь о нем знает эта мелкая девчушка.

- Ладно, предположим, я тебе поверила. И кто ты? Демон? Бес? Диавол? – хмуро спросила Алиса.

- Нет, я человек, твой друг, кстати. – Миша устало присел на бордюр – И мне нужна твоя помощь.

- Что же ты хочешь?

- Демона надо вызвать, поговорить.

- Может по мельче начнем, - усмехнулась Алиса – с упырей или бесов. А то сразу с демона.

- Нафига нам бесы? – удивился Миша – Надо вызвать демона, причем конкретного.

- Баала, Азаг-Тота или сразу, чего мелочиться, Веельзевула? – Алиса начала терять ощущение реальности происходящего. Самое время проснуться.

- Нет, - Миша рылся в рюкзаке в поисках бутылки с минералкой – Гаврилыча будем вызывать, это он меня сюда спровадил. А мне до зарезу надо в ад попасть, моя Ритка там, наверное уже с ума сходит.

--------------

Дорогие друзья! Подписывайтесь на канал и ставьте лайки. Лайки нужны для лучшей статистики канала, а подписавшись вы будете получать извещения о новых работах, так же вам будет проще найти предыдущие. Заранее спасибо.

С уважением, Роман Ударцев.

------------

Другие работы здесь:

http://udarzev.mirtesen.ru/_/kartavchkischeshdrugierabotyizhmi